Tilda Publishing
Анастасия Максимова
Анастасия Максимова – художница, прозаик. Родилась в Туле, живет в Санкт-Петербурге. Обучается в Санкт-Петербургской художественно-промышленной академии им. Штиглица.
Публиковалась в журнале «Четырехлистник».

МАЛЫШКИ


! Отъезд
Нежное серебро обратной стороны листвы, жгучий холод, седина асфальта. Закутанные в голубой мрак поля и пролески; мерцающие, как драгоценности, рыжие огни спящего города. Город предвосхищает понедельник - и всё, что будет после него.

! Петербург
Рассвет, дымчатый, свежий, осторожно втекает в кухню.
Вкрадчивое тиканье часов. Лучи перемешивается с колечками пара над чашкой.
Притаившись под балконами, караулят дорогу к саду пупырчатые серые звери. Каменные… Вытаращивают на тебя свои твёрдые слепыш глаза, когда задираешь голову. Им бы тоже чая…
Как тиха и мила эта новая повседневность.

А где-то там, выше, в небе, свит в упругую струю могучий ветер. Водопадом он кидается вниз, но у самых крыш мягко растекается вместо того, чтоб что есть силы грянуться оземь.
Он ночью сеет на крышах сны.

! Запах лета
Кажется, у лета свой запах. Он уже поселился во всех комнатах. На улице не знаю, но и там всё такое звонкое, говорящее... Так здорово вслушиваться в то, что ночью за окном происходит. Как будто от осознания того, что сейчас должна быть тишина, каждый звук становится более значимым.
Здорово, наверно, тем, у кого почти весь день - ночь, значит, почти все звуки - контрабандные. Какая жизнь там сейчас, за окном…
Недавно к нам в квартиру залетел оттуда стриж. Так невероятно, а ещё более невероятно было держать его в руках, чтоб выпустить на волю с подоконника. Добрый знак.

! Водоросли
В красноватой гладкой воде холод и покой. Там под лучами солнца извиваются полосатые водоросли. Мимо обласканных водой валунов ходят маленькие сверкающие рыбы. Дно резко уходит в бурую мглистость. Тишину сторожат кувшинки.
Туманы уже сошли, но от воды идёт прохлада, укутывая голову и что-то нашёптывая о сне, о глубоком небе и заговоренных травах.
Здесь нужно садиться на голые камни и разрешать мху прорастать сквозь тебя.

! Одно утро
Серебристый шёпот тростника сопровождает меня во время пробуждения. Милые призраки вчерашнего путешествия.
Мох кипит везде: на стенах, на сухостое между створками, на моих эскизах и на моих же опущенных веках. Вчера я принесла сюда его предчувствие вместе с горсточкой поющего тростника.

! Дудочка из Свияжска
Осенью деревья в клочьях тумана похожи на растрёпанных сказочных птиц. В Чёрном озере плавятся фонари. Мрак перевёрнутого неба проваливается так далеко, что страшно подойти к краю. Сырость бесконечных тоскливых полей и пролесков расползается по резным крышам.
Ветра, забредающие сюда, приносят дух дальних странствий и выбивают из домов даже самых заядлых домоседов.
Мы начинаем бояться тех, о ком рассказывают в страшные зимние вечера, когда снег давит на плечи всем своим громадным покровом и грозит никогда не растаять. И неспроста в лесу на том берегу чудится что-то заповедное, дикое, дремучее. Страшно… Только родной, по еле заметным ноткам узнаваемый голос может прогнать этот страх.
Когда я играю на дудочке, неважно, насколько далеко я от дома. Мне её голосом начинает петь глухой свищущий ветер заповедного леса. Приходят ко мне пробирающие до костей туманы и желтоглазые лешие. Я вспоминаю, как могла разогнаться и побежать собственными ногами по хребту могучего ветра. Вспоминаю о магии той чёрной воды, в которой скрыта дорога в перевёрнутое небо.
Вот я сижу в своей комнате в Петербурге, а надо мной плывут летучие сказочные рыбы и серые острова туч, на которых растут города.
Но самое прекрасное – каждый раз, когда я играю на дудочке, я играю не для себя. Играю для кого-то дорогого мне, кому сейчас тяжело. Я зову к себе сказочные леса и прошу их прийти ненадолго к такому-то очень хорошему человеку, потому что ему нужно поверить в чудо.

! Лето на севере
Жар лавой стекает с черепицы. Зажимает людей в раскалённых тисках улиц.
Всюду струятся лёгкие ткани. А наверху, всеми забытые, цветут каменные орнаменты зданий. Дыхание лета впервые рассказало про их цвета – до того они в туман прятались.

! Любите
Вечер. За окном беснуются лысеющие понемногу ветви. Небо бурлит, течёт, шевелится, как живое. Там ледяной ветер держит чайку на раскрытых ладонях. Бережно и трепетно он несёт её.
Лампа со старым абажуром стынет в голубом уличном свете. Она в ожидании тепла, которое вот-вот родится внутри неё.
Чайка не одинока – у неё целое небо. Дерево не одиноко - у него множество листьев-детей. Не одинока и лампа – в соседних окнах у неё много друзей, с которыми она перемигивается.
Этим вечером на груди города прозрачным цветком распустилось предвкушение зимы. Зимою нужно зажигать на ладонях маяки… У кого на ладони маяк – тот кого-то любит – тот кому-то светит – тот жив и бесстрашен.

! Синий сумрак
Пробуждение в синем сумраке сродни внезапному уличному представлению. Сходу вбрасывают в иную реальность, посреди которой ты стоишь и не понимаешь, что теперь. Доверяешься интуиции.
Там, в заоконном мире, чайки снова начинают свою мессу. Там дерево уже почти все свои листья городу раздарило. В его ветвях тоже запуталась беспробудная многослойная синева.
Эта синева сейчас над всем Петербургом стелется. Она обнимает мосты и мрак под мостами. Она идёт по реке, как шествие загадочных магов-пилигримов. Она седлает качели во дворах, чтоб поглядеть на свои подлетающие вверх ноги. Она завивается в танце с паром над моей чашкой чая.

! Дождик
Дожди приходят, когда их уже не ждут.
Все вдруг вспоминают, каково это, когда не хочется покидать тёплую комнату. Поутру придавливает к подушке, и так серо и постыло за коконом покрывала-сновидения. Рано темнеет. И носятся призраки опавших листьев сыром сумраке.

Сегодняшний дождь оказался совсем особенным. В окна стучался робко, как возлюбленный. Утешительно гладил по голове, пока шла к врачу. С чего бы это?
Я решила прошептать, что тоже люблю его.
И потом целый день он пел, скакал по крышам и веселился. От полноты чувств насквозь промочил, обдал лихой стужей. Запах прелых листьев в кармане смешался с запахом неба.

Нежное серебро обняло город. Любовь моя…

! Жара
Жара на пыльном морском берегу.
Тут растения с трудом приживаются в негостеприимной почве. На том морском берегу, про который ты знаешь, что не уплывешь с него никуда, жара особенно тяжкая.
Мальчик сидит на белом камне, нагретом солнцем. Болтает ногами над маленькой пропастью. На дне - пляж. На пляже никого, кроме водорослей.
Мальчик знает, что случится с сегодня, когда завтра станет сегодня. Оно ляжет на дно и покроется илом. Оно превратится в клеточку известнякового остова, огромного, на всё море. Это - здешний Бог. Он - память и безвременье.

! Осень
Аллея. Кругом всё горит. Огненное море - да под золотой колоннадой. Повсюду - тихий, ненавязчивый шорох. Это деревья разговаривают друг с другом. Меж веток пенится сухой ветер.
Но холод уже идёт. Движется с севера вкрадчивыми, по-кошачьи мягкими шагами…

Но это потом, когда брызги солнца закончат своё шуршащее путешествие к земле. Тёмные нагретые камни испещряют всё поле, полное ветра. Я лежу на одном из них и смотрю в небо.

! Город
Молочная бирюза

Победно падают сосульки. Горит на окнах солнечный пожар. Камень фасадов досматривает сновидения; волны сырой прохлады – это уже весна.
Год перевернулся.
Мы себя посвящаем тем, кто достоин нас лучших.
Made on
Tilda