СТЕКЛОДУВ

Стихотворения

***

Моя душа – толчëное стекло,

всë, что меня от смерти отвлекло:

весëлый гомон новогодних толп,

поломанный цветной калейдоскоп

мне говорят: останешься один –

свободен, злобен, цел и невредим.

Но нежно жду зимы хрустальный гроб.

***

Труд лëгкости:

я называю имя,

и быстрыми ресницами твоими

рассыпан свет.

Зияет тишина.

Душа простой тоской обожжена,

и, если у меня тебя отнимет

жилая тьма, –

я выйду из ума.

Но ты живи –

в безумии, в крови –

во всём моëм отчаянии зимнем,

где гибелью закутаны дома.

А ум везде, куда с тобою выйдем.

***

Я стану списанная вещь,

но ты на гвоздь меня подвесь.

Скоси глаза туда украдкой:

я твой, ненужный, но я здесь.

Когда же я испорчусь весь,

я отвратительной неправдой

умру в ведре, чтобы не плакать

над ласковой твоей тетрадкой

каллиграфических чудес.

***

Зима пришла – и смерть моя простыла,

но мне простое горе не простила:

больное одиночество тоски

стучится в дверь.

Привстану на носки,

а дверь слетит с петель.

Теперь – метель,

а значит – смерти пляшущая тень

плюëт в лицо,

высматривает в окна

тепло последней близости людской.

Твоя душа от слëз моих намокла?

Так знай же: смерть прикинулась тоской.

***

Нет, никогда и никто никого так любить не сумеет,

как тебя я люблю. Ибо трава молода,

голод весëлый велик, а глаза бессловесно

льются в ночи надо всей тайной, порученной нам.

Руки мои разомкни и губами коснись на разлуку.

Буду дрожать до утра, память листать наугад.

Всë повторится во сне, заснеженном поздней тоскою.

Жадной травой не взойдëшь выручить имя воды.

***

Вся жизнь – это чудо,

где горе в печали

горит над Младенцем,

как звёзды в слезе.

Всегда – ниоткуда –

покуда прощают –

разорванным сердцем

мерцаю везде.

Ведь мир неизбежен,

а счастье спокойно –

и сладко любить ему

тихий огонь,

что ласково брезжит,

касаясь о волны, –

невидимый полдень

в могиле земной.