Наталья Сажина. Сидоров. Кварка. Рассказы

Наталья Сажина – прозаик. Живёт в Новосибирске. По образованию дизайнер. Постоянная участница литературного семинара Г.М.Прашкевича «Белый мамонт», участница онлайн-курсов литературного журнала «Менестрель». Публиковалась в журнале «Менестрель».

СИДОРОВ

В одном черноморском городке во время новогоднего дежурства хирург Сидоров, уложив спать больных пораньше, зазвал в свой кабинет ассистента Иванова.
В кабинете, кроме всего прочего, стояли в углу две пудовые чёрные гири и двуручный боевой топор. Гирями хирург Сидоров регулярно упражнял своё тело, а топор ему подарили в благодарность по случаю удачно проведенной операции.
Хирург Сидоров пояснил, что намерен провести спиритический сеанс, где будет вызван дух Сатаны, который Сидоров планирует, дабы избавить мир от Зла, заключить в чугунную гирю, стоящую сейчас в углу. Сидоров добавил, что требуется добровольная помощь Иванова, тело которого на сеансе послужит промежуточным пунктом для духа Сатаны. Иванов без колебаний согласился, так как тоже всегда мечтал избавить мир от Зла.
В результате спиритических манипуляций Сатана был вызван и заключён в пудовую гирю. Иванов не пострадал.
Вместе врачи, как были, в белых халатах, прервали ненадолго дежурство над мирно спящими больными, чтобы оттащить гирю к неспокойному в ту пору морю, загрузить её в рыбацкую лодку, отплыть на несколько сот метров в пенные волны и утопить Сатану.
Ночь была звёздной и безлюдной.
Наутро вместо первого января наступило тридцать второе декабря. А вместо обычного солнца на рассвете из-за горизонта показалось солнце чёрного цвета, квадратное, в три раза больше обычного. Небо при этом непривычном явлении светилось белым светом. Чёрный квадрат солнца висел на небесном куполе наискосок, приподняв один чёрный угол чуть кверху, что впоследствии объяснялось знающими людьми наклоном земной оси относительно земной орбиты, и это обстоятельство даже называли полезным для астрономов, так как тем стало удобнее измерять углы в космосе и чертить космические карты.
Однако чёрное солнце не грело, и люди скептически слушали про пользу квадратной формы солнца и белого космического фона.
Лютый мороз сковал землю. Чёрное море покрылось бледной твердой коркой. На всей планете кончилась нефть и газ — об этом сообщили сто двадцать третьего декабря утром по телевизору. К обеду отключилось электричество с интернетом.
Сильно изменился Дед Мороз. Вначале он стал являться материально, да ещё и в непрезентабельном виде, с неприятным запахом изо рта, и плохим поведением пугал детей, крал из-под ёлок новогодние велосипеды — все плакали. А потом по ночам этот злыдень стал морозить спящих людей насмерть, прямо в кроватях, и морозил целые семьи, выбирая победнее, чтобы было жальче.
Две тысячи двадцать второго декабря ассистент Иванов не выдержал и пригласил Сидорова к совещанию. Надо ли вернуть Сатану обратно, и кто достанет его со дна Чёрного моря? Следовало вызвать водолазов, а открываться людям опасно — они в последнее время сильно озлобились: ежедневно искали, кто виноват в их бедах, всегда находили какого-нибудь бедолагу и рубили невинного на куски.
Совещание плавно переросло в спиритический сеанс. Вызвали дух Деда Мороза. Дух, находясь в теле Иванова и хаотично вращая бельмами, сообщил, что Добро превратилось во Зло и призвал Сидорова распечатать Сатану обратно, а то Деду Морозу скучно.
Однако Сидоров рассудил, что безопаснее потратить ещё одну гирю, чем нанимать водолазов, и по уже отработанной методе поймал дух Деда Мороза и с помощью пришедшего в себя ассистента Иванова отправил к Сатане, на дно Чёрного моря, прорубив для этого прорубь двуручным топором.
Глядя в чёрную дыру проруби, из которой шел пар, и там ещё плавали, словно какашки, куски льда, ассистент Иванов произнес:
– Его вместо Сатаны надо было утопить, пока добрым был.
Сидоров тихо ответил:
– Кто ж знал.
В двенадцать часов ночи Счётчик Дней щёлкнул и наступило нулевое января нулевого года.
Утром все испугались, но потом один, самый смелый, подошел и дёрнул за какой-то торчащий рычаг. Число на счётчике послушно переделалось в первое января, а солнце на небе стало круглым и тёплым, как прежде.
С тех пор люди на планете стали управлять календарём сами. Чёрное море к лету оттаяло и прогрелось как следует. Сейчас все празднуют Новый год, когда хотят, дарят ребятишкам подарки от имени доброго деда Мороза и живут без страха перед богами и демонами.
Иванов и Сидоров никому не рассказали о своей спиритической практике и остались неизвестными.

КВАРКА

Боря радуется. Он, большой самец кроманьонца с густой чёрной шерстью, прыгает от счастья по поляне, размахивая каменным топором.
– У! у-у-у!
Взмах, и топор обрушивается на лежащий ствол дерева. Раздается смачный сырой шлепок. Щепки весело брызгают в стороны.
Из кустов послышалось удивленное рычание.
– Ар-ар-ар?!
Ломая ветки, сюда идёт другой самец, рыжий.
Боря, завидев рыжего, поднял вверх своё первое в мире орудие труда – угрюмое, грубое, едва понятное, совсем ещё без изящества, не лаконичное – новорождённое.
– У! – вскричал Боря и снова ударил топором по бревну. – Я дерево завалил!
– Ар?! – воскликнул рыжий и побежал, скорее посмотреть вблизи на такое чудо.
Дерево валялось подточено, словно бобры грызли.
– Топор! – сказал гордо Боря. – Я придумал!
– Дай? – попросил рыжий и протянул волосатую руку. Был он такой же по росту и силе. Но драться и отнимать – сейчас нехорошо. Рыжий и Боря друзья.
Боря улыбнулся во все зубы.
– На, – сказал он и протянул топор.
Рыжий тоже со всей дури ударил по стволу. Снова раздался смачный шлепок, снова брызнули щепки.
Через час они сидели на корточках возле изрядно покалеченного ствола. Топор валялся в сторонке. Боря осторожно прикасался пальцем к разлохмаченной зарубке на стволе. Ещё сырая, ещё сок не высох. Волокна мягкие.
– Рыжий, – сказал Боря, – вот смотри. Я могу оторвать кусок от дерева. Я могу кусок поломать надвое. Могу ещё мельче. Дойду до маленького куска.
Боря подобрал маленькую щепочку и показал рыжему. Тот в ответ удивлённо хрюкнул и воскликнул:
– Да! Где конец?! Когда уже не сможешь?!
Они взяли каждый по волокну и принялись отщеплять ногтями кусочки, стремясь получить кусочек, как можно меньший. Самый маленький.
Рыжий уже держал на ладони такой маленький кусочек древесины, что его было почти не видно.
– Мельче порвать нельзя, — сказал Боря, взглянув на ладонь Рыжего. – Пальцами не получится. Нужен тонкий инструмент.
Рыжий хлопнул себя по лбу.
– Слушай, Боря! А ведь мы зубами мельчим еду!
– Зубы – не тот инструмент, – сказал задумчиво Боря.
– Да не! Дерево растёт из земли, дает нам плод, мы едим.
– А! Мы сделаны из земли?! – догадался Боря.
– Да! Из кусочков земли, которые нельзя поделить! – ответил Рыжий.
– Тогда мы – это инструмент?! Мы делим землю на кусочки, которые уже нельзя поделить? В нас сидит такой инструмент?! – воодушевленно сказал Боря.
– Мы делаем себя из неделимых кусочков! Из атомов! – добавил Рыжий.
Они грустно замолчали. Непонятно, что дальше. Как взять в руки инструмент, который сидит внутри кроманьонца?! Пальцы снова принялись гладить ствол дерева.
Из кустов вышла молодая самка кроманьонца по имени Кварка. Природа наделила её красивой грудью… и вообще, не только грудью… Осанку она старалась держать уже сама – в дополнение к природной красоте. Особенно в присутствии мужчин.
Красивые карие глазки метнули взгляд на широчайшие мускулистые мужские спины. Спины не заметили, не пошевелились. Спины продолжали сидеть на корточках и думать.
Кварка держала в руке тонкие шесты. Она воткнула два в землю, а третий положила на них сверху. Получилась высокая буква «П» – высотой до плеч. Кварка затеяла прыжки в высоту через эту букву. Она отошла, чтобы разбежаться и перепрыгнуть.
Услышав сзади возню, мужчины одумались. Они обернулись и уставились на Кварку. Та делала вид, что очень поглощена своим занятием и не замечает двух самцов.
Мужчины в молчании понаблюдали минуту. Потом Боря сказал:
– Рыжий, посмотри, как чудесно сгруппировались атомы. Не находишь?
– Пожалуй, – ответил Рыжий.
Кварка в этот момент бежала навстречу планке. В начале разбега она делала маленькие шажки, почти семенила. Но сейчас, приближаясь к планке, она неслась вперёд гигантскими прыжками. Наконец Кварка прыгнула вверх, через планку, рисуясь, заворачиваясь спиной вперед – она сама придумала так прыгать.
Рыжий сказал:
– Чем длиннее шаг, тем хуже! Точно! Длина волны решает!
Боря ответил эхом:
– Атомы можно увидеть, только если длина волны будет ещё меньше, чем они!
Они переглянулись, подскочили и убежали в кусты. Когда Кварка поднялась с земли и отряхнулась, мужчин уже и след простыл.
Мужчины расположились на соседней поляне и, чтобы увидеть атомы, делали электронный микроскоп. Конечно, сначала им понадобилось изобрести металлургию и электродинамику, потом они придумали строить дома из бетона, включать лампочки и надевать белые халаты. В конце концов им понадобились ещё математический и тензорный анализы, а также умение писать каракули карандашом на бумаге – бумагу тоже придумали эти двое.
Кварка даже не узнала их сначала, когда пришла, волоча шесты и планку для прыжков, на эту новую поляну вслед за ними.
На поляне, под навесом, около верстака – такие были солидные и деловые эти два самца – в белых халатах, с карандашами и отвёртками, обложенные какими-то блестящими железяками. Шерсть на мордах они сбрили и выглядели очень красиво.
Кварка снова воткнула свою букву «П» на краю поляны и опять начала прыгать в высоту, не обращая внимания на мужчин.
Мужчины в это время наладили микроскоп и, горбясь и суетясь, по очереди смотрели в окуляры. Они махали руками и горячо обсуждали что-то непонятное. Даже, кажется, хотели подраться! Потом оба замерли, уставившись друг на друга.
– Э-э-э… м… – сказал Боря.
– М-э… и… а-а-а… – ответил Рыжий.
Они повернулись в сторону Кварки и стали смотреть на её прыжок очень
внимательно. Кварка постаралась и прыгнула совершенно изящно. Она специально зацепила планку своим прекрасным задом, чтобы добавить драматизма и вызвать хоть каплю эмоционального сочувствия в этих двух молчаливых чурбанах, которые по недоразумению называют себя мужчинами. Планка упала наземь.
Рыжий и Боря быстро переглянулись.
– Постоянная Планка! – крикнул Боря. – Мы идиоты!
– Точно! – радостно крикнул Рыжий. И два идиота убежали в кусты так быстро, что когда Кварка поднялась и отряхнулась, след этих двоих уже простыл.
Кварка свернула свою «П» и потащилась следом. Это уже начинало надоедать. В конце концов, будет у неё муж или нет!
Выйдя на соседнюю поляну, Кварка встретила постороннего, неизвестного красавца, белобрысого и высокого. Совершенный кроманьонец. Никакого белого халата на нем не было, а были в руках две палки. Завидев Кварку, белобрысый вдохнул прекрасной широкой грудью и радостно заорал:
– А-а-а-а!
Палки скрестились у него над головой буквой «Х». Он побежал навстречу.
– А! А! А! – орал кроманьонец и улыбался. Он принялся бегать вокруг Кварки. Его палки застучали в веселом ритме. Кажется, он долго тренировался играть этими баклушами. Получалось у него зажигательно, профессионально. Но Кварка не обрадовалась такой встрече, она нахмурилась. Кроманьонцы – совсем не вариант. Они вымирают. Надо смотреть в будущее.
Где это будущее?! Куда это идиотство чёрно-рыжее опять убежало?! У неё нет времени на белобрысые глупости – у женщин от рождения всего пять сотен яйцеклеток, между прочим, а у Кварки к тому же несколько штук уже истрачено вхолостую.
Белобрысый кроманьонец мешал ей идти. Он путался под ногами. Ну что ж, сам виноват. Кварка улыбнулась ему ласково и быстро заморгала пушистыми ресничками.
– Найди мне двоих, – сказала она. – Они были тут. Один рыжий, другой чёрный.
– Да, королева! – воссиял Белобрысый и побежал по кругу, роя носом землю и постукивая над головой своей буквой «Х». – Я слышу их запах! Они были тут и пошли в ту сторону!
Кварка отдала свои планки Белобрысому и пошла походкой царицы. Белобрысый засепетил следом.
Они вышли из лесу в бескрайнее поле и оказались на краю огромного котлована. Стоял оглушительный скрежет и грохот. Горячий ветер бил запахом горелого раскаленного камня. В котловане что-то происходило.
Что-то огромное заполняло котлован, больше чем кит, больше, чем всё на свете, что видела Кварка, что-то похожее на железный гигантский бублик из железных костей и ребер. Эти блестящие на солнце толстые ребра прямо на глазах обрастали металлическим мясом с проводами вместо нервов и жил. Листы металла двигались. Бублик дышал, пошевеливая ребрами. Провода и жилы на глазах прорастали и шевелились как змеи. Вокруг все скрежетало, как бывает, когда мнутся металлические листы в мощном прессе. Что-то лопалось, бухало, стучало и дробилось.
На верхнем ребре толщиной с пешеходный мост, которое торчало из бублика прямо в небо, и загибалось на высоте верхушек деревьев, там наверху стояли эти двое. Белые халаты они сняли и напялили вязаные свитеры с горлом. Ноги их теперь одеты в брюки. Боря держал раскрытую книжку, а Рыжий яростно тыкал в неё пальцем и что-то орал, чего нельзя было разобрать в общем шуме. Боря не верил и мотал головой.
– Зачем они тебе? – проорал Белобрысый. – Пойдём отсюда!
Двое посмотрели вниз на Кварку и на Белобрысого. Шум стих. Гигантская стройка замерла. Кварка стояла, скрестив руки на груди, смотрела на этих двоих, и в глазах её светилась молния.
– Если бы нас сейчас тут не было, – в полной тишине сказал Боря, – то она…
– Да! – воскликнул Рыжий. – Когда за ней наблюдают, она ведет себя иначе!
– Наши кванты ведут себя так же! Они меняются, когда мы за ними наблюдаем! Мы болваны!
Кварка фыркнула.
– Хочу, чтоб они сдохли! – сказала она в сердцах.
– Да, королева! – зарычал Белобрысый, бросил палки на землю и спрыгнул в котлован.
– Не надо! Я пошутила! – воскликнула Кварка.
Боря и Рыжий замахали руками.
– Не лезь! Убьёт! – закричали они.
Белобрысый со дна котлована в ответ дьявольски расхохотался и полез к ним, ловко карабкаясь по рёбрам и проводам гигантского бублика. Могучий, сильный, быстрый.
Боря метнулся в сторону и начал давить на какие-то кнопки. Рыжий в другой стороне уже дёргал рубильники.
– Остановись, дурак! – кричали они Белобрысому. – Тут опасно! Убьёт!
– Сейчас узнаете, кто тут дурак! – крикнул Белобрысый.
Он схватился за жирный чёрный провод. Вспыхнул сноп белых искр, раздался тихий хлопок и Белобрысый полетел опять на дно котлована. Он упал и больше не шевелился. Кроманьонец, тупой вымирающий вид, вымер сегодня не полностью. Но Белобрысого однозначно не стало.
Белобрысого похоронили как человека – надели на него в гроб ботинки, штаны и галстук. Они трое, Рыжий, Боря и Кварка, стояли над могилой и ничего не чувствовали.
Рыжий обратился к девушке:
– Ты что-нибудь чувствуешь?
– Нет, – ответила Кварка. – Он мне не нравился. Он сам увязался.
Боря тоже посмотрел на Кварку.
– Ты очаровательна, ты знаешь это? – сказал Боря. – Мы с Рыжим сделаем так, что все узнают.
– Хм?! – недоверчиво сказала Кварка.
– Да, – сказал Рыжий. – Мы назовем самые маленькие частицы кварками, и все станут говорить «очарование кварков».
– Дураки вы, – сказала Кварка. – Мне нужно совсем не это!
– А что тебе нужно?
– Любовь, красота и молодость.
Боря и Рыжий переглянулись.
– Молодость… – задумчиво проговорил Боря. – Хм…
– Надо попробовать через ДНК, – сказал Рыжий.
– А может регенерацией?!
– Искусственный интеллект!
– Роботы! Цифровое бессмертие!
Они начали опять махать руками и спорить. Они опять забыли про Кварку. Они пошли прочь от могилы.
Кварка в отчаянии зарычала, подобрала с земли свою букву «П» и пошла следом.
Кто-то же должен думать о продолжении этого рода.